В руках - длинный чёрный кусок материи, плотный и чуть грубоватый на ощупь. Зачем он мне, этакий шарф с бахромой по краям? Твои пальцы теребят точно такой же, узкий и тоже отнюдь не мягкий. Зачем он тебе, что ты собираешься делать? Что мы собираемся делать оба?

  Я пришла в твой сон, взмахнув тёмными крыльями, выцарапав в пространстве свой уголок, отвоевав тебя у другой, которая, быть может, и рядом - но едва ли ближе сейчас, нежели такая далёкая я.

   Тут вновь готовится спектакль. Шум смолк и занавес поднят! Или, как сказано не нами и до нас, "Гул затих. Я вышел на подмостки"...

  С боков деревянного подиума - множество зеркал. Наши отражения повсюду. На мне короткое осеннее пальто, а на шее лёгкий шёлковый платок. Чуть раскрасневшиеся от холодного космического ветра щёки рдеют, выдавая чувство трепетного ожидания.

  И вот, внимание! - мгновенная смена декораций.

   Твой силуэт умножается сотнями слепящих поверхностей. Высокий, стройный. С грацией хищного животного приближаешься ко мне. Пожирающим взглядом любуюсь твоим задом и сильными плечами. Спереди ты просто божественен! Внушительного размера агрегат между ног. О да, тут природа явно не поскупилась. Тяжёлые, притягивающие взгляд сферы отливают не то свинцом, не то чернёным серебром...

  Склоняешься, чтобы мельком коснуться моих губ жёстким поцелуем

  Тело моё вкривь и вкось перетянуто жёсткими ремнями, расчерчивая его на крупные квадраты. Чувствую упругие кожаные полоски, которые буквально вспахивают каждый бугорок, равнину и впадину. Подхожу к конструкции - к низкому ложу с россыпью подушек и двум стоящими в отдалении друг от друга столбами. Предощущение ожидающего впереди действа похотливыми волнами пробегает снизу вверх.

   - Ложись и дай мне свои ноги.

  Выполняю приказ и покорно распахиваюсь навстречу. Упругие валики приподнимают мне задницу, а ступнями касаюсь холодного металла. Ткань шершаво переходит в руки Хозяина, и ты накрепко привязываешь меня к этим стойкам.

   - Вот так, моя маленькая шлюшка, мне будет удобнее пользоваться тобой!

   - Да, сэр! - послушно отвечаю я.

  Теперь ты присаживаешься на корточки в изножье. Долгое время со вкусом любуешься видом мокрых от желания врат в мои сокровенные глубины. Потом магическое дуновение - и вот уже у тебя в руках оказывается тонкое перо. Чередуя острые покалывания одного края с ласковыми прикосновениями другого, вволю забавляешься картиной припадочных сокращений моего изнемогающего от страсти междуножия. Между ног, как между острейших ножей: игра слов, игра снов, бесстыдная услада шаловливого языка...

   - Не смей кончать! Взорвёшься тогда, когда я разрешу! Поняла?

   - Да, сэр! - послушно соглашаюсь, выдавливая из себя звуки.

  Внезапно ты поднялся на ноги и подошёл к столику. Массивный ящик громыхнул, открывшись. Из глубины решительно достаешь несколько предметов. Задвинув на место всё остальное, повернулся ко мне. На раскрытой ладони лежало два шарика. Оба гелевые, но разного цвета: один жёлтый, другой зелёный. Внутри каждого в какой-то вязкой прозрачной жидкости плавало ещё по одному, тех же цветов, но гораздо меньше в диаметре. Рядом с парой овальных яиц, снабжённых проводками и механизмами, соседствует и пара зажимов. В другой твоей руке - вибратор.

  Держа эти предметы, занял прежнюю позицию.

   - Расслабься! - услышала я властное повеление.

   - Да, сэр! - отвечаю покорно, прежде чем почувствовать, как ты вгоняешь в услужливую лузу зелёный шар, а передний канал по сантиметру вбирает в себя упругое подобие мужского ствола.

  Ты вновь поднялся, и я увидела, как вместе с тобой встаёт и твоё естество. О, этот великолепный стержень с круглым пунцовым навершием! Аккуратно вставил шарик медового цвета себе между ягодиц и, улыбнувшись одними губами, обогнул распластанную меня. Склонившись, щёлкнул зажимы на моих сосках, в начале на одном, а затем, дав чуть свыкнуться с пронзительной болью, и на другом. Картина торчащего из тебя хвостом провода несколько позабавила, и я даже позволила себе блаженно хмыкнуть. Однако, глянув на выражение сердитого лица, тут же умерила своё веселье, ведь я не имею права выказывать эмоций без твоего на то позволения. Тем не менее, после того, как ты кнопками включил обработку обеих моих полостей, трудно было сдержать выражение нежного восторга, которое расходилось по истосковавшемуся женскому телу. Лицезрение того, как пробка вибрирует в твоей глубине, также нешуточно меня завело. Периодически ты увеличивал скорость содроганий и в себе, и во мне. Чувствовала, что просто истекаю соками. Они то и дело орошали мои бёдра внутри. Множество раз была готова рухнуть в бездну. Вот-вот ещё немного, но... Я горела, извивалась. Тишина комнаты вспарывалась безумными криками.

   - Господин, разреши мне кончить! Умоляю! - хрипела я, срываясь на высокие ноты. Голова болталась из стороны в сторону, пока ногтями беспомощно царапала простынь, собирая её ладонями в гармошку. Мне не хватало воздуха. Лицо стало потным и мокрым. Я стонала и изрыгала проклятия.

   - Грёбаный потрох, ну разреши же мне кончить! - вопила я, отчаянно цепляясь за самый край сознания.

   - Нет! В начале я получу своё удовольствие, а потом, быть может, позволю получить его и тебе!

   - Пожалуйста, Господин! Умоляю!

   - Только попробуй, сучка! - ты хлёстко ударил по моей щеке.

  - Твоё предназначение - служить мне! Поняла?

   - Да, сэр!

   Вся эта картина тебя, кажется, забавляла.

  Ты встаёшь на колени у меня в головах. Снизу я во все глаза смотрела на размеренно колыхающиеся округлости. Ты же свой взгляд бросал попеременно то на зеркала, то на лежащую перед собой меня. В воздухе всё вибрирует от нарастающего желания. Словно бы нарочно, ты начал теребить себя прямо надо мной. Время от времени ударяя своей властной учительской указкой прямо мне по носу. Кругом стояло размеренное жужжание, лишь изредка сменяя ритм, становясь то частым, а то и медленным. В какой-то момент чавканье вовсе замирало и повисало в воздухе. Потом, будто сорвавшись с цепи, мои недра нещадно зашлись в двойной синхронной истерике. Захлёбывалась ором, тело сотрясала сладостная агония. Пальчики на ногах подгибались напряжённой мукой. Но я была надёжно привязана, и ничто не могло меня освободить.

  Впереди ты видел две пары широко раскрытых врат: раз-врат и ещё раз - врат. То, как их створки трещат под напором вломившихся в осаждённую крепость таранных орудий наслаждения. Зеркало на потолке - безмолвный, но донельзя любопытный свидетель моих эмоций. О них же говорило и искажённое лицо. Казалось, пена выступила в уголках губ, а глаза смотрели в безумном отупении.

   - Раскрой рот, бл@дища!

  Я не узнала твой голос, такой нежный и бархатистый в другое время. Но боялась ослушаться Господина, а потому с готовностью распахнула губы. Почувствовала вкус твоей похоти и огромную живую наполненность.

   - Соси, сучка, и соси старательно! - грубо приказал ты.

   - Ммм, - лишь промычала я, стараясь скрыть, как мне этого и самой хочется, как это мне нравится.

  Но тут же я почувствовала ощутимый хлопок по лицу.

   - Что? Сказал тебе: не смей получать удовольствие раньше своего Хозяина! Ты меня поняла?

   - Да, сэр, да! Умоляю: простите меня!

  Ты схватил меня за ремни, которыми я была перевита в изобилии, и натянул на себя. Дыхание перекрыл набалдашник твоего жезла, а мохнатые шары тяжело шмякнулись по глазам. Сдавленно поперхнулась и судорожно втянула твой запах - а ты с остервенением раз за разом овладевал моим ртом, не отпуская поводьев. Тело моё возбуждённо дёргалось. Слух то и дело пронзал звон колокольцев на зажимах сосков. Звенящий набат оглашал всю округу о том пожаре, который бушевал внутри меня и который готов был вырваться языками пламени наружу, сметая всё на свете. Но ты не спешил позволить мне кончить! Казалось, звон в моих ушах был куда больше. Я едва ли не оглохла от биения собственного сердца - бедненькое, оно металось во все стороны, ища выход. Умоляюще посмотрела на тебя, на прекрасное от страсти и похоти лицо. Глаза твои были закрыты, и ты, кажется, также ничего кругом не воспринимал.. Хрипы и бульканья, невнятные ругательства вперемешку с бранью - они однозначно давали понять, какой экстаз сейчас испытывает мой мужчина. Ты пользовал меня снова и снова, а я лишь скулила и попискивала.

  Но вдруг, как гром среди ясного неба, раздался приказ:

   - А вот теперь кончай, бл@дь!

  Не иначе, как сам пророк Илья прогрохотал на своей колеснице!

  Тут же и разверзлись все хляби. Пружина внутри моментально отщёлкнула. По ушам вдарил твой громоподобный рык, а в горло толчками начала бить струя. Рот наполнила солёная сметана, и я едва успевала её сглатывать. Одновременно с тобой, невероятной силы оргазм накрыл и меня. Всё дребезжало и сокращалось. Каскады экстаза следовали один за другим. Словно кошка, царапала всё под собой и швыряла на пол подушки.

   - Получи, сука, и распишись.

  В рот хлынуло тёплое шампанское. Или золотой дождь - называйте как хотите, не суть важно, когда в тебя ссуть.

   - О, сэр, да, сэр, спасибо, сэр!

  Ты сливал и спускал, спускал и сливал! Пахучие потоки стекали по моему лицу, устремлялись по шее... Обожаю пить тебя, чувствовать тебя текущего по мне, быть помеченной тобой!

  Вытащив изо рта свой скользкий корень, повелел:

   - А теперь насухо оближи его!

   - Да, сэр, - покорно ответствовала я, робко и благоговейно делая это. Язычок мой полировал и драил натруженную головку. - Спасибо, сэр!

  Ты встал. Отщёлкнул зажимы с моих грудей. Освободил себя и меня от тех предметов, что подобно пробкам, затыкали со всех сторон. Сильные руки развязали ноги, высвободив их из плена. Обернулся ко мне, улыбнувшись, швырнул скомканную бумажку мне в лицо.

   - Возьми, шлюха!

  И вновь смена декораций.

  Занавес опущен.

  Конец первого акта.

  Одинокая фигура женщины постепенно таяла с наступлением рассвета. Из руки её на землю упала смятая банкнота.